- Чё за нах?! - вскакивают парни, сидевшие за погибшим столом.

- Наших бьюууут! - ревёт низкорослый, но очень коренастый бородач, несясь по проходу между столами прямиком на Маньяка - таранить он его собрался что ли? Раскинув в стороны руки, коротышка, видимо, хотел обхватить и повалить Маньяка на пол, но тот сам справился с этой задачей, при этом успев ухватить несущегося на него мужика за руку и уперев ему ногу в живот - в общем, воспользовался тем же приёмам, что и я, когда столкнулся со спидером в самом начале своей жизни в Улье.

Жертва законов физики оканчивает свой полёт за барной стойкой, сбив по дороге бармена, только поднимающегося из-за стойки с дробовиком в руках, и они оба влетают в стеллаж с бутылками, расположенный за той же баркой - а где ему ещё, собственно, быть?

К поднимающемуся на ноги Маньяку бежит вся компания обиженного рейдера с явно недобрыми намереньями, и что-то их там очень уж много - ща мы их поубавим!

- Э, мля! - поднимаются из-за стола четверо парней, насколько я помню, пришедших вместе с Варягом и Обломом. - Это тело само в драку лезло! - но друзья побитых Маньяком мужиков их не слушают.

Я поддеваю ногой стол и, пытаясь охватить взглядом сразу весь его объём, бью даром, придавая мебели ускорение в сторону бегущих к Маньяку людей. Краем глаза замечаю пару мордоворотов, несущихся к нам откуда-то сбоку - наверное, охрана, то есть вышибалы. И тут же получаю мощный удар в челюсть, отлетаю к стене и ухожу в недолгий нокаут.

Очнулся на полу, в обломках стола. Рядом лежит не разбившаяся и не открытая бутылка Егермейстера. Усмехаюсь:

- Во! Бальзамчик, сделавший наш вечер!

Обвожу взглядом бар - кажется, дерутся уже все со всеми. Замечаю Маньяка, сидящего на спине немаленьких размеров кваза и молотящего того по голове сильными и частыми ударами. Сзади к моему другу шатающейся походкой подкрадывается мужик со стулом в руке.

- Маньяк! - окликаю я парня и хватаю бутылку, собираясь кинуть её в мужика со стулом, но Маньяк вскакивает с уже не пытающегося встать кваза и прямым ударом отправляет на пол незадачливого «тихушника».

- О! Скил, - протягивает мне руку Маньяк. - Да ты даже из нокаута с бухлом возвращаешься?!

- Выпьем?!

- Выпьем!!!

***

- Маяк... тфу! Ма-нь-як, во! А где это мы...

- Ты не знаешь? Вууу, - разочарованно прогудел парень. - А я у тебя спросить хотел, где мы и как тут оказались... - пьяным голосом заявил Маньяк.

Улица, темно, вокруг дома какие-то, а единственный тусклый фонарь, под которым мы стояли, не разгоняет тьму вокруг, а только усиливает контраст.

- Так! Надо вспомнить, чего с нами было!

- Чего? В баре сидели!

- Ага! Потом пришёл Марта...

- Ууу, скотина бородатая!

- Кто?

- Ну Марта!

- Он же без бороды...

- Нда? А раньше была, я точно помню, - Маньяк погрозил кому-то пальцем, от чего его зашатало ещё сильней.

- Значит, сбрил...

- Ну тогда... Уууу, скотина безбородая!

- Во! - я поднял вверх палец привлекая внимание. - Слышишь голоса?

- Ага...

- Там люди!

- Во! Пойдём их поймаем, а они нам скажут, где мы!

Поддерживая друг друга, мы двинулись по улице с редкими жёлтыми пятнами фонарей в сторону, откуда услышали голоса.

- Марта пришёл, а потом была драка, - вспомнил Маньяк.

- Была! - подтвердил я.

- Но не с ним! А его тоже побить надо!

- Надо!

- А чего это у меня тут в кармане топорщится... - недовольно пробурчал Маньяк и тут же расцвёл. - Бааа! Вискарик! Уцелел, родной!

ЧАСТЬ 27

Голова налилась свинцовой болью, а всё тело такой слабостью, будто было и вовсе не моим - пальцем пошевелить не в силах, а шевелиться надо, или сдохну. Это же надо было так нажраться! И как я до постели-то добрался... или меня добрые люди сюда принесли? Ничего не помню, но лежу я вроде на кровати, головой на подушке. Надо двигаться - надо выпить живчика, он у иммунных почти от всех болезней средство, а ещё он сделан на коньяке... При мысли об алкоголе тошнота усилилась - фу, гадость-то какая! Но надо - и лекарство вроде как приму, и опохмелюсь заодно. Ага, если не стошнит, а если и стошнит, всё равно лучше станет... нехорошо, конечно, блевать где ни попадя, но до сортира я сейчас точно не доберусь... да и пофиг.

Фляжка с живчиком на поясе, я её чувствую, она скособочилась и теперь больно врезается в бок. Каким-то невероятным, просто титаническим усилием я перевернулся на спину, и тут же голова отозвалась резко усилившейся болью, а тело приступом тошноты. Полежал немного, часто и неглубоко дыша, дотянулся-таки до фляжки и хорошенько к ней приложился. Вот ведь гадость-то какая! Но все же меня не вывернуло.

Я ненадолго задремал, а когда очнулся, почувствовал себя гораздо лучше - живчик, всё же, волшебное средство! Ну как лучше... как будто у меня грипп в самом разгаре и пищевое отравление вместе с ним, но это и вправду лучше, чем было.

Я со вздохом сел на кровати и разлепил наконец глаза. Обвел взглядом комнату: на номер в гостинице, который я вчера снимал, абсолютно не похоже, и вещей моих нет, а похоже на комнату в казарме, где я жил, когда работал в снабжении - тот же шкаф, только стоит сейчас на месте, где должна быть дверь, раковина такая же, ещё одна кровать напротив той, на которой сидел сейчас я, и стол возле окна. А на столе, свернувшись клубком, спит Маньяк.

- Маньяк! - окликнул я своего друга. Безрезультатно. - Маньечелло! - потыкал пальцем в выпирающее за пределы стола колено.

- Ммм... - промычал-простонал Маньяк и открыл один глаз. - Скил?

- Ты как?

- Дерь...мо...во... - медленно, почти по слогам промычал парень.

- Глотни живчика, - протянул я фляжку. - Полегчает.

Маньяк со стоном сел, взял фляжку, отхлебнул, поморщился.

- Где это мы?

- Походу, в казарме снабжения - я жил в похожей комнате, пока там работал. - Я внимательней оглядел комнату, в которой мы находились. Да нет, не просто похожей, а именно в этой, вон и барашки на кране примечательные - разные, и тот, что с горячей водой, странный какой-то, как будто самодельный, и каракули на стенке шкафа ножом вырезанные те же, только сам шкаф на другом месте стоит, дверь подпирает, но это уже, видимо, нашими стараниями. Вот, кстати, насчёт этих каракуль - никогда не мог понять, зачем люди этим занимаются, от школьников, которые вырезают или выдавливают шариковыми ручками на столешницах своих парт свои инициалы или какую-нибудь сакральную информацию вроде «Сидоров - козёл», а то и просто бессмертное слово из трёх букв, до взрослых людей, ну, по крайней мере не детей уже, занимающихся тем же самым, только с краской и стенами, да ещё и пишут они частенько где-нибудь на выезде, на природе, например, на какой-нибудь скале, подчас ещё и с риском для жизни - туда ведь ещё и влезть надо. И нахрена столько усилий?! Не понимаю.

- Интересно, как мы сюда попали? - Маньяк, продолжая сидеть на столе, сдавил ладонями виски. - Слушай, Скил, а ты что последнее из вчерашнего вечера помнишь?

- Ну, как мы в баре дрались с мужиками какими-то, а потом ещё обрывок, где мы на улице стояли и думали где мы и как сюда попали.

- Мдя, а я только драку помню... Хорошо, однако, мы вчера погудели!

- Это да! Надо к Меломану идти сдаваться - как бы он на нас не осерчал. Слазь со стола, «главное блюдо», помоги шкаф отодвинуть.

Вдвоём мы справились-таки со шкафом, оказавшимся на удивление тяжёлым (а может, похмелье давало о себе знать) - один я, наверное, не справился бы, - и спустились по пустым коридорам в холл казармы снабженцев, обитатели которой, похоже, разошлись по своим делам и не стали выселять двух незаконно вселившихся жильцов. Я подозревал, что с выходом из казармы у нас будут проблемы, местные обитатели вполне вправе потребовать у нас какой-нибудь компенсации - нас ведь сюда явно никто не звал, сами припёрлись, но встретившийся нам в холле вахтер лишь проводил нас недобрым и явно испуганным взглядом, не сказав ни слова, а мужики, чинившие дверь в кабинет Марты, на нас вообще внимания не обратили.